- Очень хорошо, - продолжил волшебник-жрец, отбросив свои мысли. - Я считаю, что мы все в курсе событий. Джергар, немедленно передайте слугам своей госпожи, что Базел и Брандарк уже в пути, затем отправляйтесь туда и лично разберитесь с ними. Салган, когда я вернусь в Сотофэйлас, то проверю ваше сообщение в столице, чтобы узнать, что вы, возможно, обнаружили. А пока мне нужно выполнить для них несколько поручений, прежде чем я отправлюсь обратно.
Двое других кивнули, и он быстрым шагом вышел из комнаты. Одним из преимуществ волшебства было то, как быстро он мог преодолевать расстояние, подумал он. У него было достаточно времени, чтобы заскочить в Лорхэм и лично проверить, как продвигается ситуация с Кэйлатой, прежде чем он отправится обратно в Сотофэйлас.
Глава восемнадцатая
Хотя семья Элфара Эксблейда была родом с самой западной окраины Уэст-Райдинга, у него не было никакого реального личного опыта общения с градани. Один из его дедов и два его дяди были убиты в пограничных столкновениях с налетчиками-Конокрадами за годы до того, как князь Бахнак стал достаточно силен, чтобы запретить подобные нападения, и в процессе были уничтожены скромно процветающая ферма его семьи и ее табун ценных лошадей. Но сам Элфар был не более чем ребенком, когда его отец переехал в Уорм-Спрингс, который находился достаточно далеко от Откоса, чтобы туда никогда не проникал рейд градани. Истории его семьи было более чем достаточно, чтобы укрепить традиционное предубеждение сотойи против всех градани, но в отличие от мужчин, которые действительно сражались против них, он был не готов к реальной выносливости градани.
Однако за последние несколько часов он привык к этому.
Базел привел с собой полдюжины членов харграмского отделения ордена Томанака, все, кроме двух, были Конокрадами. Двое других были Кровавыми Мечами, которые, как и Брандарк, были достаточно невысоки (по стандартам градани), чтобы можно было ожидать, что крепкая лошадь понесет их без особых жалоб. Все трое Кровавых Мечей взяли с собой по дополнительной лошади, что, по крайней мере, позволило бы им пересесть, когда их первые кони устанут, но ни одна лошадь в здравом уме не согласилась бы везти на себе Конокрада. Итак, Базел и четверо его соплеменников, включая Хартанга и Гарнала, шли пешком.
Элфар ожидал, что это замедлит их, и был готов возразить, что скорость необходима. К тому времени, когда они были в пути уже два часа, он был так же рад, что не произнес ни слова. Пятеро Конокрадов скакали вприпрыжку, наполовину бежали, что легко соответствовало лучшему темпу, который мог выдержать даже боевой конь сотойи. Более того, они делали это, по-видимому, без особых усилий. Они потратили немало времени, весело оскорбляя своих братьев Кровавых Мечей из-за коротких ног, которые делали лошадей необходимыми для них, но Элфар подозревал, что Брандарк и его товарищи могли бы сравниться с ними в выносливости, если бы им действительно это было нужно. Однако, возможно, не так легко. Или, по крайней мере, Элфар надеялся, что нет. Достаточно было смотреть, как это делают Конокрады! Базел действительно мог бежать рядом с Элфаром в полном вооружении и вести с ним беседу, пока он это делал.
Элфар никогда не представлял себе ничего подобного. Градани даже умудрялся поддерживать свою часть разговора почти нормально, выпытывая больше подробностей о катастрофе, которая отправила Элфара на Балтар. Его глубокое, ровное дыхание создавало определенный вынужденный ритм, но это было единственным свидетельством напряжения, которое он демонстрировал. Это была самая неестественная вещь, которую Элфар когда-либо видел, особенно от кого-то настолько высокого, что его голова была почти на одном уровне с головой Элфара, несмотря на то, что он сидел на спине боевого коня, который был ростом чуть меньше пятнадцати ладоней.
Наконец, по прошествии более чем четырех часов, когда Конокрады по-прежнему не подавали никаких признаков того, что просят остановиться на привал или даже замедлить шаг достаточно надолго, чтобы передохнуть, Элфар больше не мог сдерживать свое любопытство.
- Извините меня, милорд защитник, - хрипло сказал он, сумев на этот раз произнести титул без малейших колебаний, - вы не возражаете, если я задам вопрос?
- А почему я должен возражать? - спросил Базел со смешком. - В конце концов, я ковыряюсь в ваших мозгах насчет Уорм-Спрингс с тех пор, как мы покинули Хиллгард. Думаю, это будет справедливый обмен, если у вас есть один или два собственных вопроса, на которые вы хотели бы получить ответ.
- Спасибо. - Элфар повернулся, чтобы посмотреть в глаза возвышающемуся градани, и подумал, как спросить, что у него на уме, с наименьшей вероятностью обидеть. В конце концов, он решил, что лучше всего просто пойти вперед и спросить, что он и сделал.
- Милорд, вы и ваши друзья уже почти пять часов бежите рядом с моим железным стременем. И вы почти не вспотели. Мне кажется, что вы также могли бы бежать еще быстрее, чем сейчас, если бы у вас было такое желание.
- И вы после этого задаетесь вопросом, как именно мы это делаем? - предположил Базел, его уши были приподняты в изумлении.
- Ну, одним словом, да, - признал Элфар.
- Могу понять, почему вам интересно, - сказал Базел. - И до последнего года или около того, по правде говоря, я бы не смог вам ответить. - Он пожал плечами. - Мы, градани, всегда стремились быть самой большой, сильной и выносливой из человеческих рас, и, по большому счету, насколько мы когда-либо знали, именно так все и было. Мы имели не больше представления о том, почему мы были такими существами, чем кто-либо другой. Но прошлой зимой Венсит был достаточно любезен, чтобы объяснить нам это, хотя, честно говоря, я думаю, у него просто вылетело из головы, что остальные из нас всего лишь немного моложе его и что, возможно, мы просто забыли ответ сами.
Большой градани ухмыльнулся так криво, что Элфару пришлось подавить смешок. Учитывая, что Венситу из Рума было по меньшей мере тысяча двести лет, Элфар предположил, что почти любой был "немного моложе" его.
- Из того, что говорил Венсит, - продолжил Базел, - в любом случае кажется, что мы, градани, напрямую связаны с тем, что он с удовольствием называет "полем волшебства".
- "Поле волшебства"? - повторил Элфар.
- Да. Из того, что говорит старый Венсит, кажется, что все, что нас окружает - весь мир и каждая последняя вещь в нем, живая или мертвая, - на самом деле не что иное, как энергия. Это может выглядеть достаточно прочным, и если так случится, что вы должны уронить камень себе на ногу, он может оказаться твердым, но для волшебника это не что иное, как масса энергии, подобная огню или молнии, и все в мире, что нужно волшебству, - это способность видеть и манипулировать этой энергией.
Элфар скептически посмотрел на него, и Базел дернул ушами, что было равносильно пожатию плечами.
- Вы понимаете, я не буду винить вас, если у вас есть сомнения по поводу всего этого, - сказал он. - В то время у меня самого их, конечно, было предостаточно, и я все еще не очень уверен в том, что все это имеет смысл. Я думаю, Брандарк мог бы объяснить это лучше, если вы не против спросить его об этом позже, но если Венсит имеет на это право - а я не очень-то горю желанием говорить человеку, который видел падение Контовара своими глазами, что он этого не делает, - тогда то, что делает такими меня и мой народ, какой мы есть, заключается в том, что каким-то образом мы стремимся быть физически связанными со всей этой энергией. Мы понятия не имеем, как мы это делаем, но у нас есть возможность использовать эту энергию, чтобы помочь себе самим. В некотором смысле, я полагаю, это не так уж сильно отличается от прикосновения к ней, как это мог бы сделать волшебник, хотя я надеюсь, что Венсит лучше понимает, чем он занимается, когда делает это! Но именно это придает нам наш размер и нашу силу, да, и нашу выносливость тоже. И причину, по которой мы исцеляемся намного быстрее, чем любая из других человеческих рас.