С этими словами Бог исчез.

— Ну? — Сложив на груди руки, Каэрита повернулась к своему могучему брату по мечу.

— Что «ну»? — с невинным видом спросил он.

— Ты и сам знаешь, что «ну»!

— А-а… — сказал Базел. — Ты про это. — На его лице заиграла белозубая улыбка. — Видишь ли, это лишь малая часть очень долгой истории. А сейчас просто удовлетворись тем, что, пока ты наслаждалась своими маленькими каникулами в Калатхе и Таларе, кое-кто из нас честно работал неподалеку от дома.

— Работал? — повторила Каэрита. — Работал? Ах ты, скудоумный переросток с волосатыми ушами, жалкое подобие рыцаря! Ну, подожди, я задам тебе работу, милорд рыцарь! И когда я разделаюсь с тобой, ты пожалеешь, что…

Говоря все это, Каэрита энергично наступала на него, и Базел Бахнаксон в который раз продемонстрировал практичность и тактическую мудрость, которые были отличительными признаками всех избранников Томанака.

Он молниеносно развернулся и бросился наутек. Несмотря на следы кровавой бойни вокруг, барон Телиан и остальные разразились смехом. Каэрита остановилась — всего на мгновенье, только чтобы подхватить с земли горстку речных голышей, которыми так удобно швыряться, — и кинулась догонять Базела.

5. Брат по мечу

Предисловие

Когда Тони Вейскопф сказала мне, что Бэн Букс собирается переиздать "Клятву мечей" в мягкой обложке, я подумал, что это хорошая идея. Когда она сказала мне, что хочет, чтобы я написал к ней предисловие, я подумал, что это хорошая идея. Когда она сказала мне, что хочет, чтобы я написал к ней предисловие и дал ей новый короткий рассказ, действие которого разворачивается во вселенной Базела, я тоже подумал, что это хорошая идея. Конечно, это было до того, как я узнал, насколько плотным будет мой писательский график в этом году. Я все еще думаю, что все это хорошие идеи, но моя жизнь стала в китайском смысле этого слова немного более... интересной, чем я ожидал.

Со мной это случается часто. Спросите Шэрон, мать моих детей (которую я вижу время от времени, когда выхожу из своей писательской мансарды в поисках пропитания).

Но, когда Тони впервые предложила мне всю эту идею, это было в блаженно неизвестном будущем, поэтому я с радостью добавил ее в свою тарелку, даже не подозревая, какую огромную порцию я туда загрузил. И в духе счастливого творчества я спросил Тони, что бы она хотела видеть в предисловии.

- Ну, - говорит она мне, - я думаю, тебе следует подумать о том, чтобы быть кратким.

- Кратко? - говорю я. - Что ты пытаешься сказать, Тони?

- Ну, - говорит она, - твои последние два или три романа содержат 300 000 слов... или больше.

- И к чему ты клонишь? - спрашиваю я.

- Не бери в голову, Дэвид, - говорит она.

Я все еще пытаюсь понять, к чему именно она клонила.

На более серьезной ноте, и несколько более печальной, решение о переиздании "Клятвы мечей" было принято Джимом Бэном фактически перед его смертью. Я начал говорить, до его "безвременной" смерти, но это, конечно, было бы излишним. На самом деле не было такого момента, когда мы могли бы потерять Джима, который не был бы "несвоевременным". Я скучаю по нему как по коллеге по профессии, как по наставнику, как по моему издателю и как по моему другу.

По нескольким причинам я также получаю особое, хотя и горько-сладкое, удовольствие от осознания того, что переиздание этой книги было идеей Джима. Во-первых, потому что это была его идея, и это была моя последняя книга, которую он когда-либо планировал. Во-вторых, потому что Джим предлагал переиздать роман-фэнтэзи Дэвида Вебера, в то время как он мог бы включить в расписание еще один научно-фантастический роман. И в-третьих, потому что я всегда испытывал глубокое уважение к интуиции Джима, когда дело касалось составления расписания и размещения книг.

Когда мы с Тони впервые обсудили это, никто из нас понятия не имел, что мы потеряем Джима. Тогда в предисловии мы оба предпочли бы (относительно) мягко подшутить над Джимом, поскольку он всегда был каким-то раздвоенным, когда дело касалось моих романов-фэнтэзи. Они ему нравились, и их продажи, безусловно, были приличными, но он правильно заметил, что я скорее более известен своей военной научной фантастикой, чем как автор фэнтези. Таким образом, продажи книг о Базеле никогда не были такими хорошими, как, скажем, показатели продаж книг о Хонор Харрингтон. Другими словами, как он обычно говорил мне, я как бы урезал доход всякий раз, когда садился писать о Базеле.

Конечно, он был прав. Он, как правило, оказывался прав в подобных вещах с иногда раздражающей частотой. И как издатель - не говоря уже о бесстыдном торгаше, которым он тоже был, благослови его господь, - он был совершенно справедливо обеспокоен конечным результатом. На самом деле, это была одна из его обязанностей как издателя, поскольку некоторые писатели (о, я не говорю о себе, конечно!) испытывают некоторые трудности со счетом выше десяти, если не разуваются. Примечательным во всем этом было то, что, несмотря на то, что показатели продаж этих книг были ниже, чем у большинства моих научно-фантастических произведений, Джим все же нашел место в расписании Бэн Букс для трех из них, а еще на две заключил контракт. Видите ли, он знал, что они важны для меня, и это - в конечном счете или нет - делало их важными и для него.

И почему они были важны для меня? Я рад, что вы спросили об этом. Вы ведь спрашивали, не так ли? Ну, кто-то это сделал, я уверен.

Правда в том, что я всегда любил фэнтэзи. На самом деле, первый роман, который я когда-либо написал (который не был продан, как бы шокирующе это ни звучало для некоторых людей), был фэнтэзи. На самом деле, в этой книге тоже был Базел, и если бы в мире была хоть какая-то справедливость...

Но я отвлекся.

Одна из причин, по которой мне нравится как читать, так и писать фэнтези, заключается в том, что фундаментальные допущения, которые используются при создании фэнтезийного мира или вселенной, отличаются от тех, которые используются при создании научно-фантастического мира или вселенной, и все же похожи на них. Или, по крайней мере, так для меня. Параметры не столько более свободные, сколько более... гибкие.

Есть определенные ингредиенты, необходимые для создания литературной вселенной, которая держится вместе, которая одновременно убедительна и достаточно последовательна, чтобы читатели действительно захотели посетить ее. "Технология", будь то основанная на науке или магии, должна быть последовательной. У персонажей должен быть набор инструментов как с преимуществами, так и с ограничениями, которые писатель соглашается соблюдать, и они должны решать свои проблемы без того, чтобы он внезапно не бросил совершенно новый инструмент в коробку, потому что обнаружил, что загнал себя в угол. Люди, которые в нем живут, должны быть правдоподобными, и они должны быть персонажами, которые действительно волнуют читателя. Читателям не обязательно нравятся персонажи (хотя помогает, если им нравятся хотя бы некоторые из них), но они должны заботиться о том, что с ними происходит. Социальная матрица должна быть внутренне последовательной, хорошо продуманной и правдоподобной. Независимо от того, занимает ли политика центральное место в романах, действие которых разворачивается во вселенной, писатель должен понимать, в чем заключается политический подтекст, и придерживаться его. И писатель должен помнить, что если он пишет о целом мире, то тот, вероятно, по крайней мере немного больше, чем Род-Айленд. Он может быть даже больше, чем Техас. В любом случае, здесь будут различия в климате, рельефе, людях, флоре и фауне.