Несмотря на неоспоримое разочарование, которое она испытывала из-за задержек, Керита эффективно использовала свободное время. Большинству случайных наблюдателей можно было бы простить то, что они этого не заметили, но Керита была защитницей Томанака уже довольно много лет. И одна вещь, которой научились защитники Томанака - ну, во всяком случае, их большинство, с улыбкой поправила себя Керита, - это как проводить ненавязчивое расследование. Помогло то, что большинство людей ожидали, что методы защитника будут броскими и драматичными. Как, впрочем, и некоторые инструменты в арсенале Кериты, радостно признала она. Но были времена, когда гораздо лучше было быть осторожной, и это, похоже, было одним из них. Вот почему ни одна из боевых дев Кэйлаты не заметила, что приезжая защитница Томанака, делившая с ними трапезу, занимавшаяся с ними в зале для упражнений или обучавшаяся вместе с ними мастерству оружия, сумела собрать поразительное количество информации.
Некоторые способы были полностью открытыми и прямыми, и не менее ценными, потому что это было так. Собственная техника владения двумя мечами Кериты была той, которую она развила почти полностью самостоятельно. Тот факт, что она родилась одинаково владеющей обеими руками, помог объяснить, почему это пришло ей в голову, но в империи Топора было мало мастеров оружия (или мастериц), которые обучали технике боя, когда в каждой руке использовалось основное оружие. Многие из них обучали владению мечом и кинжалом, или шпагой и кортиком, и еще больше из них обучали приемам ведения боя свободной рукой, поскольку всегда можно было ранить обычную руку с оружием. Но все это сильно отличалось от боя с подобранными короткими мечами в обеих руках одновременно.
Однако довольно многие из дев войны использовали технику, которая, несмотря на множество различий в деталях, была очень похожа во всем. Так получилось, что Рэвлан-сотница была одной из них, и Керита с нетерпением ждала возможности помериться своими навыками с ней. Рэвлан, казалось, наслаждалась их тренировочными поединками так же сильно, как и Керита, хотя им обоим быстро стало очевидно, что, несмотря на весь ее собственный опыт и навыки, дева войны была полностью превзойдена. Но, как отметила сама Рэвлан, так и должно быть, когда человек, с которым она сравнивала свои способности, был избранной защитницей Бога войны.
Но в дополнение к добавлению некоторых новых штрихов в свой собственный боевой репертуар, Керита сочла бесценной возможность провести время с девами войны Кэйлаты в неформальной обстановке. Дело было не столько в том, что они говорили ей, сколько в том, что они говорили друг другу... или не говорили ей, когда она задавала тщательно продуманные случайные вопросы. Природный слух Кериты был более острым, чем у большинства людей, хотя и не дотягивал до чувствительности градани вроде Базела. Но одной из ее способностей как защитника Томанака было "слушать" разговоры, которые она иначе не смогла бы подслушать. Это не было похоже на телепатию, которой обладали многие маги, и она могла только "слушать" разговоры, о которых знала и могла видеть своими глазами. Но это означало, что даже в переполненном бальном зале - или на шумном тренировочном дворе - она могла незаметно следить, пока говорили другие люди.
Это была способность, которой она пользовалась крайне редко, потому что ею было бы так легко злоупотребить. Но это было также то, что было чрезвычайно полезно для любого расследования,
Она использовала это с пользой во время своего длительного пребывания в Кэйлате, и то, что она услышала, подтвердило ее печальное подозрение, что Лиана не была паникующей молодой женщиной, видящей тени там, где их не было. На самом деле, если уж на то пошло, девушка недооценила происходящее.
Не было ничего достаточно явного, чтобы Керита могла обратиться с этим к магистрату, но схема была ясна. В Кэйлате существовало по меньшей мере три группировки.
Одна из них, возглавляемая мэром Ялит, была - по крайней мере, на данный момент - самой многочисленной, самой важной и влиятельной. Как и сама Ялит, ее члены были разгневаны на Трайсу и полны решимости заставить его признать свои проступки. Они были удовлетворены решительной поддержкой Голоса Куэйсара, но по сути все еще были готовы позволить системе работать. Отчасти потому, что они были убеждены в правильности своих собственных позиций и верили, что, в конечном счете, суды должны принять решение в их пользу. Но также и потому, что они признавали, что на них лежит обязанность доказать, что они и их требования были разумными с самого начала. Это было не потому, что они были менее злы, чем кто-либо другой, но они слишком хорошо знали, что подданные королевства Сотойи были предрасположены относиться с неодобрением ко всем девам войны. Они были полны решимости не давать этому предубеждению никаких новых боеприпасов для использования против них.
Вторая фракция, которую определила Керита, состояла из большинства горожанок, которые не были твердо за своего мэра. Их точка зрения на споры заключалась в том, что мэр и ее совет давили слишком сильно. Дело было не в том, что они сомневались в аргументах Ялит или ее суждении о технической законности ситуации; они просто не чувствовали, что конфронтация с Трайсу в конечном счете стоила того, чего она, вероятно, будет стоить. Что бы еще они ни думали о нем, он был самым могущественным дворянином в округе, и им придется иметь дело с ним - и его сыновьями - в течение многих последующих лет, независимо от того, что решит любой судья в суде. Однако очень немногие люди в этой фракции были достаточно расстроены, чтобы активно выступать против Ялит. Они просто не поддерживали ее, за исключением определенного недовольного чувства гражданской ответственности, и, похоже, их было значительно меньше, чем явных сторонников мэра.
Но Кериту беспокоила именно третья фракция, возглавляемая Сэйретой Кирэйлинфрессой. Самая небольшая из трех, она была еще и самой злой. Позиция Сэйреты была ясной и недвусмысленной - она не просто была в ярости на Трайсу и ему подобных в Лорхэме, но и считала, что пришло время противостоять всем критикам дев войны. По ее мнению, слишком много времени было потрачено впустую на бесплодные усилия по достижению компромисса и примирения, и все это привело к тому, что злоупотребление правами дев войны продолжалось. Пришло время девам войны, вместо того, чтобы доказывать, что их требования были разумными, стать неразумными и дать понять всем своим оппонентам, что они больше не потерпят никакого нарушения своих прерогатив, каким бы незначительным оно ни было.
Сама Сэйрета была в явном меньшинстве в городском совете, но она была харизматичным оратором, и было очевидно, что она быстро становилась самым сильным соперником мэра Ялит. Действительно, были признаки того, что она намеревалась оспорить кандидатуру мэра на следующих выборах, хотя Керита по-прежнему считала, что ее шансы на победу были существенно меньше, чем равные. Хотя ее сторонники в самом совете были громкими и чрезвычайно преданными, их было немного.
Тем не менее, влияние ее оппозиции мэру распространилось далеко за пределы совета. В частности, это, по-видимому, вызвало горячую поддержку небольшой, но решительной группы, которая состояла в основном, хотя и не исключительно, из молодых воительниц и тех, кто был слишком невысок в иерархии Кэйлаты, чтобы навязывать свое собственное мнение городскому совету. Они, казалось, считали Сэйрету своим номинальным лидером, но при этом были еще более крикливыми и сердитыми, чем она.
Самой старшей из них, кого Керита опознала до сих пор, была Сумита Харланафресса, и она была простой полусотницей, но это не обязательно означало, что они не были влиятельными, и их пыл был пугающим. Они были теми, кто больше всего злился на Трайсу, наиболее воинственно настаивая на том, что их права и права всех дев войны должны быть защищены. Они были нетерпеливы к любому аргументу, который предполагал, что они должны быть осторожны или казаться разумными. Пришло время кому-то другому проявить благоразумие, насколько это касалось их самих, и, честно говоря, Керите было легко посочувствовать им в этом мнении.